— На каком этапе сейчас находятся российско-африканские отношения? Есть ли отличия, например, от ситуации десятилетней давности?

— Сегодня российско-африканские отношения, с одной стороны, переживают период подъема, с другой стороны — структуризации, выстраивания архитектуры на долгосрочную перспективу. По итогам 2021 года мы ожидаем рекордный объем российского экспорта в Африку. Этот экспорт имеет хорошую структуру, высокую добавленную стоимость для российской экономики. Доля сырья минимальна среди всех географических направлений. Поставляются нефтепродукты, удобрения, зерно, продукты питания, оборудование, высокотехнологичная продукция. Что важно еще отметить, рост идет почти без кредитной поддержки или каких-либо нерыночных стимулов, у этого роста органичная природа.

Создан форум партнерства Россия — Африка, который координирует деятельность российских федеральных органов власти и государственных компаний. Постепенно выстраивается единая линия в отношениях с Африкой, но и сама Африка становится самостоятельным субъектом мировой политики. Появились механизмы координации экономических политик, политических позиций, и мы видим, что если не все 54 страны, то по крайней мере большинство все чаще действуют в едином ключе: координируют внешнюю политику, подходы к законодательству, работу с инвесторами. Десять лет назад такого, конечно, не было. Об отношениях России с целой Африкой рано было говорить.

— Понятно, что мы даем Африке, а что Африка дает нам, в чем наш интерес?

— Для нас это прежде всего рынки, поэтому, если говорить простым языком, Африка дает российской экономике деньги. За последние десять лет экспорт из России в Африку составил около 114 млрд долларов, импорт — только 27 млрд. Такого баланса (больше чем 1 к 4) нет ни с кем. И это при том, что Россия природный газ в Африку пока не поставляет, а доля нефти в экспорте минимальна. В будущем африканские рынки будут только расти — хотя бы в силу того, что там растет население. Кроме того, для нас Африка — это политическая опора, там традиционно сильно доверие к России, между нами нет исторических конфликтов. Россия строит многополярный мир, и Африка дает свою поддержку.

— Вы ранее руководили экспертным центром «Росафроэкспертиза».

— Это было очень давно, больше десяти лет назад. Небольшой центр, небольшие работы, мы решали прикладные задачи, но из 30 крупнейших компаний в России нашими заказчиками постепенно стала почти половина. И на тот момент мы были лучше всех на рынке в том, что касалось поиска информации по Африке, учета африканской специфики, культурно-исторических особенностей, анализа рисков и рынков на континенте: энергетика, продовольствие, металлы, трубы. Это был важный опыт, с которым мы потом все ушли работать в разных направлениях.

— Как получилось, что потом вы решили вернуться к экспертной работе?

— Для меня экспертная работа всегда была основной, я никуда от нее не уходил. Другое дело, что сейчас, на новом этапе, мне представляется интересной и первостепенно важной задача строительства нового коллектива, который перенес бы российскую экспертизу, знания на африканскую почву, адаптировал бы там. Мне нравится идея, что мы будем заниматься не просто короткими исследованиями под конкретную задачу, а долгосрочным экспертным сопровождением больших проектов, которые где-то в чем-то смогут изменить мир.

ВШЭ известна не только как учебный и исследовательский центр, но и как экспертно-аналитический. И Центр изучения Африки будет работать прежде всего в рамках экспертно-аналитической вертикали. Это направление отличается от научных исследований, хотя и вырастает из них, опирается на науку. 

Центр изучения Африки (ЦИА) НИУ ВШЭ открыт 25 августа 2020 г. в структуре департамента зарубежного регионоведения факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ. Координирующий проректор ЦИА — А.Б. Жулин. Центр специализируется на экспертно-аналитической работе, изучении рынков стран Африки, оценке финансовых, юридических и политических рисков. Основная задача центра — комплексная экспертиза проектов, реализуемых или предлагаемых к реализации в Африке российскими организациями.

— Чем отличается?

— Основных отличий несколько. Если ученый ставит исследовательский вопрос и ищет на него ответ, который предполагает некоторую общечеловеческую ценность, то цель экспертной работы — это рекомендации, предложения по решению конкретных проблем, у нее адресат кто-то один, как правило. Тот, кто должен принять решение. У экспертного текста и язык немного другой, и архитектура отличается многими важными деталями от исследовательского.

— Если российские компании хотят выйти на африканский рынок, что им важно понимать про страну, про то, как что работает?

— Прежде всего то, что Африка — это территория высоких рисков, начиная с эпидемиологических, которые были здесь всегда, и заканчивая правовыми: правовое поле здесь нестабильно, непрозрачно и все еще находится в стадии формирования. Кроме решимости, в Африке ваш успех зависит от ваших знаний и подготовленности. Потому что знания — единственной способ парировать риски, предсказывать неожиданные, нетипичные для ведения бизнеса в других странах ситуации, связанные с этой спецификой неопределенности, непрозрачности. В Африке крайне мало устоявшихся, кодифицированных баз данных. Даже для того, чтобы определиться с источником открытых данных, нужна экспертиза. Но высокие риски обычно идут в паре с высокой прибылью. Из-за высоких рисков, для того, чтобы добиться успеха в Африке, нужно постоянно вкладывать в информацию.

— Центр изучения Африки займется такими вопросами?

— Конечно. Исследование рисков — это основное, вокруг чего построена прикладная африканистика. Центр уже готовит риск-профили африканских стран, открытая их часть будет вскоре опубликована. Но это всегда очень индивидуальная работа: можно сказать, какой климат в стране, а можно разъяснить, как этот климат скажется именно на вашем здоровье, на вашей способности вести ту или иную деятельность. Так же и с остальными рисками: те или иные особенности правовых, политических систем для одного будут означать риски, для другого — новые возможности.

— По каким параметрам оцениваются эти риски?

— Пока наши большие компании привыкли работать с международными кредитными рейтингами. Таким образом, считается, что именно способность государства отвечать по своим долговым обязательствам — это основной индикатор. Даже не способность, а мнение международных агентств об этих способностях. При этом в Африке меньше половины стран имеют такие оценки, поэтому мы вынуждены разрабатывать собственную систему с учетом знаний других подразделений ВШЭ, накопленного опыта. Мы разрабатываем собственную методику оценки рисков, смотрим на различные измеримые показатели, но проблема в их дефиците, поэтому важно иметь пул экспертов, который будет давать релевантные оценки, опираясь не только на исчислимые показатели, но и на собственную базу знаний, поиск аналогий.

— Что уже успел сделать Центр изучения Африки?

— Наш центр еще до моего назначения успешно выполнил ряд работ под руководством Полины Слюсарчук. К сожалению, в связи со спецификой экспертной работы не всегда получается рассказывать о ней публично, возможность публиковать результаты всегда остается на усмотрение заказчика. Тем ценнее, что исследование «Африка: перспективы развития и рекомендации для политики России», выполненное при участии центра, в значительной части опубликовано по инициативе как раз заказчика. В 2022 году мы его продолжим. В подготовке русской версии приняло участие около 30 экспертов — лидеров направлений, лучших в своих областях. Сейчас мы вместе с МИД РФ готовим двустороннюю конференцию с африканскими экспертами, на которой наши предложения по повестке двусторонних отношений будут критиковаться и уточняться. Ко второму саммиту Россия — Африка мы должны прийти с ясной, понятной обеим сторонам и работающей повесткой, дорожной картой развития отношений. За формирование самой дорожной карты отвечает форум партнерства Россия — Африка, с которым центр сотрудничает. Моя задача как руководителя будет заключаться в укреплении этого сотрудничества.

Центру всего год, он только делает первые шаги. Для меня очень важна наша небольшая команда, кроме того, пределами центра в НИУ ВШЭ работают уникальные специалисты, ученые с мировым именем, которые знают Африку. Мы рассчитываем и на их помощь, на их участие в наших проектах и работе центра. Огромную поддержку нашей работе оказывает научный руководитель факультета мировой экономики и мировой политики ВШЭ Сергей Александрович Караганов.

— Экспертных площадок много, чем все-таки центр будет отличаться от существующих форматов?

— Последние годы мы видим экспоненциальный рост числа центров, которые предлагают российским компаниям экспертизу по Африке. Мы же в качестве своей основной задачи видим экспорт российской экспертизы, знаний в Африку. Высшая школа экономики располагает уникальным набором экспертиз. С одной стороны — это высочайшего уровня наука мировых стандартов, с другой — она внедряется и работает на практике, в развивающейся, по сути, экономике, которая находится в стадии становления. Поэтому для Африки накопленная различными подразделениями ВШЭ экспертиза — лучшая и по учету данных, и по уровню проработки. Мы будем консультировать африканские страны, стараться сделать там жизнь лучше, стабильнее.

— Планируются ли в НИУ ВШЭ образовательные студенческие программы?

— Скорее проекты. У центра не будет на первом этапе своих программ, но мы будем рады студентам, которые интересуются Африкой и хотят работать с реальными задачами экспертно-аналитического профиля. Быть африканистом может человек любой специальности — геолог, экономист, политолог, историк. Мы сможем научить студентов работать вместе с нами, в составе коллективов, работающих над практическими, реальными задачами.

— Предполагается ли партнерство с африканскими университетами, учеными?

— Мы будем развивать отношения, которые сложились у ВШЭ с африканскими вузами. Любое исследование Африки требует партнерства с африканцами, и одна из наших сильных сторон — это существующие у университета отношения в рамках тематики БРИКС плюс личные связи — мои и наших экспертов.

— Вы более 25 лет работаете с Африкой, что выделяет эту часть света среди остальных?

— Это прежде всего люди. Открытые и позитивные, с ними легко иметь дело. Если ты так же открыто относишься к ним, ты постепенно обрастешь тут связями, крепкими отношениями, которые формируют комфортную защиту от опасностей, неожиданных поворотов событий. Теплота, оптимизм, важность неформальных, человеческих связей — для меня это основное тут, наверное.

Фото: Valdai Discussion Club

Источник: НИУ ВШЭ